Небольшая зарисовка на тему творчества фанатов по мотивам произведений любимых авторов (т. н. "фанфикшн"). На самом деле, среди них попадаются и неплохие экземпляры, но редко; основной же поток составляет безграмотная проза, в которой во всей "красе" проступают комплексы (в основном сексуальной природы).
Куда приводит фанфикшн
Лютик ехал наконе по лесу, играя на лютне и поя. Внеазпно из кустов, вырыгнула мантекора! И борсилася прямо на Лютика. Она закричал АААА!!! ГЕРАЛЬТ СПАСИ МЕНЯ!!! и, упал сконя. Внеазпно из других кустов выпругнул Геральт. Он вдарил мантекору знаком Аард, так что она отлетела и упала. УРРА!! ТЫ МЕНЯ СПАС МОЙ ГЕРОЙ!! Закричал Лютик. Мантекора встала наноге и заметала хвостом траву. Геральт, прыгнул махнул мечом раз-два сделал, прируэт и рубану мантекорую по шее. Мантекора упала и забилас в муках и корчах. УРРА!! ТЫ МЕНЯ СПАС МОЙ ГЕРОЙ!! Закричал Лютик. Глаза Лютика снежностью потинулись к глазам Геральта.
И тут наваждение исчезло так же неожиданно, как и началось.
- Что это было? – простонал Лютик.
Геральт помотал головой, как будто пытаясь вытряхнуть из неё всё только что произошедшее, и пробормотал:
- Похоже, какая-то магия... проклятие...
- Да уж проклятие, это точно. Мои глаза... Ох, мои глаза.
Геральт вспомнил тянущиеся к нему глаза Лютика и нервно сглотнул.
- А это что за зверюга? – Лютик слабо махнул рукой в сторону громоздящейся на дороге туши. Геральт посмотрел на бесформенное нечто, истекающее фиолетовой кровью, и неуверенно сказал:
- Нууу... вот такая она – мантекора. Наверное.
- А если это повторится, а? Что же делать, что же теперь делать?
- Так, - Геральт решительно рубанул воздух ладонью, - раз это заклятье, значит, нам нужен маг! Я знаю одного такого, Инвар его зовут. Он тут как раз неподалеку живет. Поехали!
Выслушав короткий и весьма экспрессивный рассказ Геральта, маг Инвар покачал головой.
- Плохие новости ты принес мне, ведьмак. Те, кто ходит путем мудрости, слышали о подобных вещах, но надеялись, что наш мир минует сия зараза. Узнай же, ведьмак, что мир наш – не единственный, есть и другие. Все они плывут на волнах вечности, связанные незримыми узами, и в каждом из них есть люди, которые рассказывают истории о других мирах. Среди идущих путем мудрости ведётся много споров о том, описывают ли сии люди существующие миры или же творят их своею фантазию. Сам я так и не пришёл ни к какому мнению по этому вопросу... впрочем, неважно. Так вот, случается, что чёрные чародеи, именуемые фикрайтерами... не к ночи они будь помянуты... вмешиваются в дело творения. Они заставляют людей из другого мира подчиняться своей воле, воплощать в жизнь самые тёмные и страшные фантазии фикрайтеров…
Геральт с Лютиком обменялись недоумёнными взглядами.
- Значит, так, - сказал Геральт. – Предлагаю с теоретической частью закончить и перейти к практике. Как избавиться от этого самого фигатора или как его там?
- Убить, - коротко и просто ответил маг.
- Вот это деловой подход, одобряю. Следующий вопрос: как?
- Есть у меня одно снадобье, секрет которого я узнал от своего учителя. Оно переносит человека в тот мир, который связан с нашим, и, как полагают некоторые мудрецы, является для нашего мира первичным. Так как фикрайтер, принадлежащий тому миру, только лишь недавно воздействовал на тебя, ведьмак, то тебя неминуемо должно притянуть к нему. А уж дальше всё будет зависеть только от тебя, но заклинаю всем, что тебе дорого – не поддавайся на чары фикрайтера. Он может выглядеть слабым и жалким, но помни – в душе он злобнее самого злобного демона! Действия снадобья, увы, краткосрочно, так что тебе надо будет поспешить.
- Не тревожься, маг, я быстро управлюсь, - Геральт положил ладонь на рукоять кинжала и ухмыльнулся своей знаменитой ведьмачьей улыбкой, при виде которой сердце уходило в пятки даже у самых отъявленных головорезов.
Снадобье пахло чем-то горьким и кислым, так что Геральт поначалу слегка поморщился, но собрался с духом и решительно опорожнил принесённую магом склянку. Тут же он почувствовал головокружение, всё вокруг расплылось и потемнело. Когда зрение вернулось к ведьмаку, он обнаружил себя в маленькой и очень странной комнате. Рядом с большим, во всю стену, окном, стояла неубранная кровать, с другой стороны громоздились полки, набитые книгами в ярких обложках, а рядом с ними удобно приютился небольшой столик, на котором стояла прямоугольная светящаяся штуковина с чёрными буковками. За столиком на стуле (тоже очень странного вида) кто-то сидел и издавал непонятные клацающие звуки.
Геральт двинулся вперёд, потихоньку вытаскивая из ножен кинжал. Но сидящий, похоже, почувствовал его движение и развернулся вместе со стулом. Геральт замер от удивления – перед ним сидела и смотрела на него с отвисшей челюстью молодая девица.
- А... ммм..., - растерянно пробормотал Геральт. Несмотря на предостережение мага он представлял себе злокозненного фикрайтера совсем не таким.
- Ведьмак, - пискнула девица счастливым голосом, – настоящий.
Она вскочила со стула и схватила Геральта за рукав.
- Но-но, - сказал он, отстранившись и попристальнее взглянув на свою противницу. Ростом она едва доставала Геральту до подбородка, и одета была необычно – сверху белая хламида без рукавов до середины бедер, маскирующая фигуру, снизу – обтягивающие чёрные брюки. Если бы не сальные лохматые волосы и прыщи на лице, её можно было бы счесть хорошенькой.
- Ой, я всегда знала, что ты настоящий, что ты за мной придёшь, заберёшь с собой, - продолжала пищать девица.
- Заберу с собой? – обалдевшим голосом спросил Геральт. – Зачем это?
- Ну... не знаю... Ты скажешь, что я на самом деле принцесса, у меня магические способности, я должна стать королевой, а ты мне в этом поможешь? Так ведь?
- Нет, – отрезал Геральт. – Я про тебя до сегодняшнего дня ничего не знал – это раз. И никакая ты не принцесса – это два. Ты – злобный фигайтер или как там его. Сочиняешь про честных людей и ведьмаков всякие гадости.
- Гадости?
- Ага. Мантекора эта дикая... глаза тянущиеся...
- Ой, точно, мне же говорили, что нельзя писать глаза потянулись. Ну да ладно – одна маленькая ошибочка, а сколько крика!
- Ничего себе одна маленькая ошибочка, да у тебя вообще ошибка на ошибке. Впрочем, это ещё ладно. А мы с Лютиком... Что это ещё за снежность ты нам такую придумала?
- Ах, это, - она слегка покраснела. – Мне просто подумалось, как бы хорошо было бы, чтобы вы с Лютиком... ну, того... вместе... это ведь так романтично!
- Романтично? Да ты совсем сбрендившая!
Девица возмущённо фыркнула:
- Что ты понимаешь? Это литература! Я – творческая личность! Никто не может запретить мне самовыражёвываться! Ой, то есть я хотела сказать: самовывораживаться! То есть нет, не так...
Геральт прервал её вкрадчивым голосом:
- Такты что же, значит, не прекратишь сочинять?
- Нет, конечно! – решительно отрезала девица, сложила руки на груди и всем своим видом изобразила непреклонность.
- Даже если я тебя попрошу?
Девица отчаянно замотала головой. Геральт вздохнул. Резать эту дурёху кинжалом как-то совсем не хотелось. Он ждал встречи с чудовищем, с чёрным злобным магом, а тут просто глупая девчонка, невесть что о себе вообразившая... Но решать проблему каким-то образом надо, а времени, как его предупреждал маг, было в обрез. Значит, придётся прибегнуть к более простому и доступному методу. Геральт быстро расстегнул ремень и вытащил его из петель, затем левой рукой ухватил девицу за плечо, крутанул её и бросил животом на стол. И тут же, прежде, чем она успела опомниться, с большим удовольствием вытянул ремнём по круглым ягодицам, отчётливо обрисовавшимися под облегающими штанами.
- Ай! – закричала девица. – За что?
- За всё! – огрызнулся Геральт. – За меня! За Лютика! За меня! За Лютика! За глаза! За мантекору!
С каждым выкриком он с силой опускал ремень на крутящиеся половинки. Жалобно вопящая в ответ на удары девица попыталась прикрыть попу ладонями, но Геральт безжалостно полоснул по рукам, и больше этого не повторялось. Отсчитав примерно двадцать ударов, Геральт приостановился и взглянул на распростёртую на столе, всхлипывающую девицу. Гнев его уже было поутих, но тут он снова вспомнил тянущиеся к нему глаза Лютика. Двадцать шлепков ремнём за такое было слишком мало. И Геральт одним уверенным движением стянул с девицы диковинные штаны. Она зайокала, протянула руки назад и попыталась вернуть штаны на место.
- Руки на стол! – гаркнул Геральт, и девица немедленно вытянулась вперёд.
Под штанами обнаружилось тонкое кружевное нательное бельё, в силу своей малой площади не прикрывавшее практически ничего. Геральт поразился равно как обычаям этого мира, так и мастерству здешних швей, а затем, чтобы не повредить такую изящную и явно дорогую вещь, стянул и бельё. Девица ничего не сказала, только всхлипнула и сжалась. Взглянув на её рыхлое, дряблое мягкое место, Геральт понял, что его жертва вряд ли когда-либо всерьёз утруждала себя какой-либо физической активностью и вряд ли сталкивалась с серьёзной болью, наверное, поэтому она так остро реагировала на укусы ремня.
Ему снова на мгновение стало жаль девицу, но он взял себя в руке и с силой хлестнул по бледной голой коже. Поротая в ответ дико завизжала.
- Это тебе чтобы писала грамотно! Чтобы училась! Чтобы нормальные книжки читала! Чтобы не сочиняла бредятину! А вот это за романтику!
«За романтику» вышло особенно крепко, так что девица аж даже подбросила вверх ножки и зарыдала во весь голос. Геральт стеганул ещё несколько раз, уже без слов, потом отшагнул назад и полюбовался получившейся картиной. Ягодицы злобной фикрайтерши светились ярко-красным цветом, как два холма, озаряемых лучами заходящего солнца. Геральт аж крякнул от восхищения и начал продевать ремень обратно в петли. Девица обернулась и посмотрела на него со страхом.
- Вставай. Хватит с тебя.
Она медленно поднялась, всхлипывая и утирая слёзы. Затем осторожно провела ладонями по нахлёстанной попе и сразу сморщилась с жалким и несчастным видом.
- Ну что, всё поняла?
- Даааа, поняяяялааа, дяденька ведьмак.
- Не будешь больше всякие глупости сочинять?
- Не буду. Вот честное-пречестное, не буду.
- То-то же. Учти, если что, у меня дорога в этот мир налажена, приду и ещё раз всыплю, да ещё покрепче.
- Не надааа большееее! Я поняяялаааа!
Девица разревелась ещё сильнее, а Геральт почувствовал, как окружающая реальность начинает расплываться и темнеть. Действие снадобья явно заканчивалось, впрочем, всё, что ему надо было сделать, он сделал. Когда в глазах ведьмака снова посветлело, он вновь оказался в доме мага со склянкой в руках, под прицелом испытующих взглядов Лютика и Инвара.
- Так, это самое, - сказал Геральт с показной бодростью, - я ей сделал внушение. Она больше не будет.
- Ей? – удивился Лютик.
- Внушение? – возмутился маг. - Да ты что, дурак? Надо было её зарезать. Она же теперь жизни вам не даст. Да и остальному нашему миру тоже. Кончится тем, что она на нас мэрисью натравит и тогда всё – конец нам всем.
- А что такое мэрисью? – робко поинтересовался Лютик.
- В старинных книгах написано, что мэрисью – страшнейшее из чудовищ, порождаемых фикрайтерами. Мэрисью невозможно победить, мэрисью невозможно остановить, оно приходит в мир и творит самые ужасные вещи, побуждаемое злой волей фикрайтера.
Геральт вспомнил пухленькую ревущую дурочку, только что отхлёстанную им, и скептически хмыкнул.
- Попомнишь ещё мои слова, ох, попомнишь, - зловеще произнёс маг.
Геральт и Лютик вышли из дома мага и начали седлать коней.
- Не нравится мне всё это, Геральт. Ох, не нравится. Надо было тебе её прирезать, - бормотал Лютик. Геральт молчал, но какое-то нехорошее предчувствие подсказывало ему, что Лютик не так уж и не прав.
- Узрите величие и славу величайшей и славнейшей героини энтого мира!
Геральт и Лютик резко повернулись на крик и увидели гарцующего перед ними мощного коня, на котором восседала подозрительного вида незнакомка, одетая в обтягивающие чёрные брюки, заправленные в изящные кожаные сапожки, и украшенная сверху чем-то вроде нагрудника, закрывающего только грудь, точнее не закрывающего, а скорее подчеркивающего. Между нагрудником и брюками на всеобщее обозрение был выставлен крепкий, упругий живот без следа жира, а над плечом выступала рукоять меча. В правой руке дамочка сжимала поводья, а в левой держала золотой жезл, увенчанный драгоценным камнем. Геральт присмотрелся к всаднице повнимательней и осознал, что если ей убавить роста, прибавить пять-шесть килограмм веса, сделать нос побольше, а губы и глаза поменьше, разлохматить и загрязнить волосы, насажать на лицо прыщей, то получится точь-в-точь та самая девица, с которой он совсем недавно имел столь приятную «беседу» в ином мире.
Незнакомка подскакала к Геральту и Лютику, слезла с коня и объявила:
- Я – Виоланда из Далекого Края. Величайшая фехтов... фихтов... короче, мечница. И ещё я колдунья, вот!
- И чего тебе от нас надо? – мрачным тоном осведомился Геральт.
- Я тебя победю... то есть, побежду... то есть... будешь моим рабом! Вот!
Геральт сложил руки в огненном знаке, но Виоланда выставила перед собой жезл, и огонь тут же потух.
- Сопротивление бесполезно! Вам меня не победить!
Геральт плавно скользнул вперед, мгновенно выхватил меч и быстрым движением выбил жезл из руки Виоланды.
- Что? Да как ты...?
Она отпрыгнула назад, подняла руку и положила ладонь на рукоять своего меча.
- Узрите же моё мастерство мечницы, которому я училась у лучших... Бргх!
Последний звук она издала, когда кулак Геральта врезался ей в солнечное сплетение. Виоланда согнулась пополам, хватая воздух широко открытым ртом. Геральт вытащил меч из её ножен и отбросил в сторону.
- Не такая уж она и непобедимая, эта мэрисью, как я погляжу, – заметил Лютик.
- Угу.
- И что теперь? Прирежешь её наконец?
Виоланда в отчаянии переводила взгляд с Лютика на Геральта и обратно. Геральт вздохнул и взялся за пряжку ремня.
- Нет, у меня для неё есть другое средство. Виоланда или как там тебя, иди вон к тому дереву, охвати его руками. Да, и штаны сразу спусти.
Как ни странно, Виоланда не стала протестовать, а покорно выполнила всё, что ей приказали. Геральт отметил, что попка у неё более худощавая, мускулистая и загорелая, чем у оригинала из иного мира. Да и кричала она не так пронзительно, хотя вертела под жалящими ударами нижним бюстом с такой же энергичностью. Читать ей мораль Геральт не стал, порол молча, сосредоточенно и сильно. Когда он вдоволь намахался ремнём, то отступил от своей жертвы с ощущением выполненного долга, вдел ремень в лямки и сказал:
- Ладно, Лютик, поехали.
- Эй, эй, меня-то подождите, - возмущенно закричала Виоланда, застегивая штаны.
- Тебе что, мало? – искренне удивился Лютик.
- Да при чем здесь... Я же с вами еду.
- С чего это вдруг?
- С того. Ведьмак меня победил и я теперь его верная рабыня. Он будет меня учить колдовству и бою на мечах. И ведьмачьи снадобья делать. Я буду девачкой-ведьмачкой! Нет, я буду - Великой Девачкой-Ведьмачкой!
Лютик безнадежным голосом сказал:
- Не девачкой, а девочкой.
- Вот! Вот! Ещё грамоте меня научите. Хотя... – она с сомнением посмотрела на Лютика, - думаю, без барда мы вполне можем обойтись.
- Что? Геральд, ты слышал?
Геральт скрипнул зубами, но ничего не сказал.
- Между прочим, я пою и играю на всех музыкальных инсрументах в энтом мире, и куда лучше тебя.
- Инструментах... – машинально поправил Лютик, едко улыбнулся и заметил. - Если ты поешь и играешь так же, как фехтуешь, то мне боятся нечего.
Виоланда фыркнула, повернулась к Геральту и сказала:
- Зато я могу такое, чего у вас с ним не будет. Если вы, конечно, не из этих... Тут, кстати, случайно вон за тем холмом есть замок. Тама есть покой с большой кроватью.
- Ты откуда знаешь? – снова подал голос Лютик.
- А у меня кроме всего прочего ещё и дар привидинья.
- Предвид... Ладно, неважно... Что же тебе твой дар говорит?
- О, оно такое говорит... Мммм... У нас с Геральтом будет много приключений. Всяких.
И Виоланда облизала язычком губы, попытавшись изобразить на лице томное соблазнительное выражение. Геральт снова заскрипел зубами и расстегнул пряжку ремня.
- Эй, эй, - запротестовала Виоланда, - у меня там ещё болит. Подожди, вот заживёт, будешь снова того... ремнём. Да и не только. Я тут почитала на сай... ой, это, в разных таких местах, как чего делается. Там столько всего интересного. Верёвки, свечи, я тебя всему научу!
Геральт застегнул ремень и мрачно вздохнул.
- Ну ты знаешь... – робко заметил Лютик. – Это всё-таки лучше, чем если бы мы с тобой... ну, того... снежностью...
- Да уж, утешил, спасибо, - пробурчал Геральт.
- И потом, она же когда-нибудь повзрослеет и ей надоест.
- Я надеюсь, - Геральт взглянул исподлобья на лучащуюся довольством Виоланду, - я очень на это надеюсь.
Комментариев нет:
Отправить комментарий